неизвестно, как выглядела бы история история группы Cabaret Voltaire, не покинь ее некогда по причине творческих разногласий один из основателей Крис Уотсон. В результате оставшиеся участники Ричард Керк и Стивен Маллиндер заиграли свой кибер-фанк, а Уотсон удалился в направлении эмбиент-индастриала, mnsiiqu concrete и даже дальше. Концепция Уотсона состояла в том, что специально сочинять и исполнять музыку человеческими средствами бессмысленно и нелепо, т.к. окружающий нас мир звучит на порядок естественней и интересней и вся возможная музыка уже в нём содержится  — только ходи да фиксируй на микрофон. Записи своих треков Уотсон производит, путешествуя по миру и находя любопытно звучащие локации.
Второй участник настоящего сплит-альбома, организатор монопроекта  Hazard швед Бенни Нильсен, Уотсону - годится в сыновья, и индустриального прошлого за ним нет. Нильсен занимается схожей environmental музыкой с 15 лет, и немало в этом деле преуспел, выпустив с середины 90-х целый ряд любопытных альбомов.
Итак, что же ожидает пытливого слушателя на рецензируемой пластинке? Первый трек за авторством Уотсона заставит вас почувствовать себя в шкуре персонажа из фильма «Птицы» Хичкока — на 15 минут вы перенесетесь в самую гущу стаи отчаянно бьющих крыльями и агрессивно кричащих морских пернатых. Второй номер, плод коллаборации Уотсона и Нильсена, — изумительно задокументированый морской шторм, с его приближением, кульминацией и спадом, с искусно проработанной плавной сменой объемов, от всепоглощающего ощущения моря до горизонта в начале до ближайшего плана скрипа мокрой гальки в финале почти 20-минутной композиции. Третья пьеса, созданная Нильсеном, представляет собой наблюдение за ливнем на море из устья прибрежной пещеры. Это, пожалуй, самая динамичная композиция из трех, но описание ее здесь займет непозволительно много места. Несмотря на высокую оценку и наши персональные восторги относительно данного альбома, рекомендовать его можно разве что отдельным ценителям, среди которых, впрочем, найдутся и радикалы, пошедшие еще дальше Уотсона с Нильсеном и не считающие нужным в принципе музыку не то что сочинять и исполнять, но даже записывать и издавать. [...]

Неся бремя одного из главных подвижников электронной музыки в Скандинавии, он не застопорился в своей эволюции даже тогда, когда уже был признанным артистом. Кажется, популярность норвежского композитора и исполнителя Гейра Йенссена росла пропорционально его способности разрушать жанровые границы. Результатом чего стал идиосинкразический саунд, который не обнаруживается нигде, кроме как на пластинках его проекта Biosphere. Во второй половине 80-х Йенссен был участником блистательного трио Веl Canto, исполнявшего окрашенный в готические тона дрим-поп с парящим вокалом а-ля Лиз Фрейзер, в начале 90-х он стоял у колыбели стиля «эмбиент-техно», но постепенно отказывался от бита, выруливая на непаханные просторы музыкальной terra incognita.
Журналисты любят упоминать, что будущий саунд-кудесник родился в городе Трумсе, расположенном далеко за границей полярного круга. Очевидно, это обстоятельство — нечто большее, нежели просто пункт биографии артиста. Имеет смысл говорить о том, что оно во многом определило его творческую судьбу. В музыке Biosphere неизменно слышится дыхание суровой, но прекрасной северной природы, происходит нечто, способствующее бурной работе фантазии на тему скованных тысячелетними льдами просторов , в ее ткань оказываются вплетенными звуки схода снежных лавин и бушующих морских волн. Собственноручно осуществленные полевые записи играют весомую роль в подготовке альбомов Йенссена — заядлого альпиниста и путешественника. Охотник за редкими звуками и впечатлениями, он исхаживает километры таежных троп и штурмует неприступные гималайские пики с микрофоном в руке с целью запечатлеть ускользающие мгновения жизни. Его треки больше напоминают фотографии природных ландшафтов, нежели классические музыкальные произведения. Но — не застывшие слепки, а медленно колышущиеся и живущие своей напряженной внутренней жизнью пейзажи. Шестой альбом Biosphere представляет собой достаточную редкость в том смысле, что является концертным альбомом, выпуск которых электронными экспериментальными музыкантами — явление не то чтобы неслыханное, но все-таки не сказать, что рядового порядка.

Выступление по случаю четвертьвековой годовщины легендарного британского лейбла Touch состоялось в октябре 2007 года в бристольском центре современных искусств The Агпойп), расположенном в помещении бывшего склада в портовой части города. Йенссен играл материал, охватывающий восемь лет его карьеры в качестве артиста Touch-начиная с альбома «Substrata» до недавнего «Dropsonde». Что характерно, сосредоточенную атмосферу вечера нарушают разве что изредка раздающиеся покашливания, в остальном альбом звучит на редкость цельно, чисто, безупречно (запись осуществлена основателем культовых Cabaret Voltaire и The Hafler Trio Крисом Уотсоном, мастеринг — частым подельником последнего шведом Бенни Й. Нильсеном). Несмотря на то, что каждая из работ Biosphere обладает непохожим на другие характером, относящиеся к разным годам треки расположены в такой последовательности и их границы настолько размыты, что перетекают один в другой так естественно, как если бы они создавались в одно время. В инструментальной музыке значение, которое приобретают названия номеров, трудно переоценить, поскольку они помогают слушателю лучше сориентироваться в мыслях автора, которые он закладывает в те или иные свои пьесы — «Птицы летят, взмахивая крыльями», «Согретый медленным течением», «Паромная станция в Кале» или «Shenzou»(китайский космический корабль) и т.д. Довольно неожиданно в некоторых местах на «Wireless» Йенссен воздает дань своему увлечению эмбиент-техно. Такие треки, как «Warmed by the Drift» и «When I Leave» содержат изрядное количество ритмических мотивов, но они не дают повода говорить о танцевальной направленности пластинки (невозможно себе представить их звучащими ни на одном танцполе) и в значительной степени превозмогаются вводящими в гипнотическое исступление лупами и господствующими атмосферными текстурами, снискавшими ему звание маэстро «арктического эмбиента». [...]

Бывший участник индустриальной формации Godflesh, сооснователь не менее легендарных английских групп Loop и Main Роберт Хэмпсон на своем новом альбоме выступает в качестве Великого Комбинатора. При создании своих многочастных композиций, лишенных единого стержня и состоящих из кажущихся несвязанными (на первый взгляд) фрагментов, музыкант использует множество самых различных звуков, пойманных в окружающем пространстве или полученных в результате цифровых преобразований исходного сигнала, соединяя их в неожиданном порядке. Кажется, что Роберта в первую очередь интересует не столько создание музыки, сколько исследование возможностей работы со звуком — «Vectors» в этом смысле записан практически идеально и способен неслабо раскачать стереосистему. Композиции балансируют на грани равномерного drone ambient, медленно перемещающегося из ниоткуда в никуда и насыщенного огромным количеством шуршащих, звенящих, трещащих и пульсирующих деталей. Именно комбинации этих деталей (вспомним про Великого Комбинатора) и формируют фрагменты композиций, сменяющие без предупреждения друг друга, и заставляющие слушателя перемешаться вслед за ними в самые разные места. Использовав толику воображения, можно побывать и в диспетчерской аэропорта (будьте осторожны в самом начале «Ahead-Only The Stars», мимо на предельной
громкости несколько раз пронесутся самолеты), и помедитировать на закат под стрекот насекомых и легкий перезвон далеких ветряных колокольчиков, и побывать в заброшенном доме, внутри которого ветер раскачивает сломанные ставни и сбрасывает с полок позабытые предметы. Можно также представить себя умирающим компьютером, бессистемно исторгающим из себя потоки бессмысленных сигналов — есть подозрение, что «Dans Le Lointain» повествует именно об этом, хотя ни в чем нельзя быть уверенным, когда дело касается таких сложных материй, как экспериментальная музыка. На этом альбоме ничто не стоит на месте, постоянно меняясь и перемещаясь, гарантируя слушателям интересный опыт по погружению в звуковое пространство. [...]

Заставившие многих ценителей нестандартной электронной музыки в середине девяностых годов прошлого века произносить название своего дуэта с придыханием и обожанием в голосе, финские музыканты-новаторы Мика Вайнио и Илпо Вайсянен продолжают свои эксперименты до сих пор, перейдя в разряд живых легенд. Поддерживая марку, не гнушаются они и сольного творчества, как правило, не сильно отличающегося от генеральной линии Pan Sonic (хо-
тя, за годы существования дуэт переиграл в стольких стилях, постоянно их смешивая и трансформируя, что трудно порой даже определить, через которые из них проложена эта самая генеральная линия). На своем очередном сольнике «Aineen Musta Puhelin/Black Telephone of Matter» Мика в одиночку манипулирует, как обычно, разного рода сигналами и цифровыми шумами, измельчая их в мелкую крошку, неравномерно раскиданную по полотну композиции, или растягивая в бесконечные статические гулы, холодные, как воды Финского залива. Назвать все исходящее из аппаратуры Вайнио музыкой практически невозможно и, судя по всему, для автора это главная похвала — структура и логика отсутствуют, уступая место безжизненным звукам, происхождение которых вполне можно списать на программный сбой или неполадки оборудования. Слушать эти треки неподготовленному человеку будет трудно и даже неуютно, за резкими обрывами, шорохами, треском, рассыпавшимся песком и высокочастотным писком, стремительно переходящим в плотные и оглушительные шумовые конструкции, очень трудно разглядеть то самое «что-то», ради чего, собственно говоря, и затаивался этот альбом. Так что, вполне возможно, ничего за этими экспериментами не стоит - просто одному человеку захотелось покрутить на досуге многочисленные ручки странного оборудования. Возможно, однако, что автор хотел передать слушателям ощущение холода и пустоты, нагнетаемой тишины безлюдных пространств (а такой вывод
можно сделать и по названиям композиций) и тут, надо отдать должное, у него все получилось. [...]

«Он — Роткамм, но друзья называют его Франк Роткамм» — так представляет своего нового «члена семьи» лейбл Baskaru, предлагая слушателям ознакомиться с этим альбомом в частности и с многогранным творчеством немецкого композитора в целом. Роткамм начинал свою деятельность еще в начале 80-х, влился в «кассетную сеть» со своими странными, будоражащими воображение манипуляциями с обычной пленкой, затем на некоторое время затих, чтобы снова вернуться в 90-е, создавая новый материал (от околошумового до академической музыки) и извлекая из запасников записи прошлых лет. Диск «AIt», собравший треки, записанные на протяжении последнего десятилетия, должен понравиться любителям эмбиента в его экспериментальных формах существования — это не столько «музыка для аэропортов», сколько «музыка для головы». Первая часть альбома почти полностью посвящена манипуляциям Франка с короткими и весьма «стандартными» сэмплами, извлеченными из библиотек не самых новых и навороченных синтезаторов. Запуская их по кругу, музыкант всячески трансформирует их звучание раз за разом (плавно поворачивая ручки аппаратуры), делая то громче, то тише, то вытягивая, то ускоряя, приглушая и меняя настройки эквалайзера. На треке «GUI» по такому же принципу изменяется весьма красивый фрагмент гитарной импровизации (в ней слышится что-то блюзовое, по крайней мере, первое время), на фоне которой эхом проносятся молекулы, оторванные от нее же, и прочий «цифровой мусор». Исследовав изгибы амплитуд в «SUN» и дойдя до полного минимума в «LOW», начиная с «MID» Роткамм переносит всех желающих в мир теплого и неподвижного, как летняя ночь, эмбиента, прозрачного, вибрирующего в воздухе, растекающегося равномерными потоками в безграничном пространстве. Сквозь него иногда проникают сигналы исправно работающего оборудования, эхо голосов и церковные хоралы («ООО»), создающие очень необычную атмосферу. Последние два фрагмента альбома — очередное извлечение сэмплов из популярных звуковых библиотек, работа со звуками, которые кем только не использовались для создания электронной музыки, от транса и хауса до обычной «попсы». Их плавное скольжение то вверх, то вниз, их синтетическая гармония приятны для слуха и только — но в наше время и это многие готовы принять за благо. Пресс-релиз лейбла называет все это «Ambient Enigmatica» и утверждает, что Роткамм культивирует загадки — громкие (как и положено пресс-релизу) слова, в которых, однако, есть своя правда. В самоизоляции, на которую себя обрек этот автор много лет назад, ему удалось создать и сохранить свой собственный, ни на кого не похожий, стиль, простой и загадочный одновременно.

Трио из Висконсина Kinit Her гордо несет знамя психоделического фолка наряду с многочисленными последователями этого стиля, всегда имевшего множество поклонников в США — видимо, как и комиксы, все эти песни-истории должны компенсировать американцам отсутствие более-менее внятного фольклора. Ни на что особенно не претендуя, участники группы, традиционно на фотографиях представленные с отстраненными лицами, украшенными бородами, и обязательно держащие в руках чей-нибудь череп, записывают свои странные, трагические опусы, используя свою главную, пожалуй, «фишку» — якобы детские голоса, не столько поющие, сколько ноющие на манер кошачьего мяуканья. Те из читателей, кто в детском саду становился в ряд и пел что-то вроде «мама-кошка, выгляни в окошко», легко поймут, о чем идет речь. Что же касается музыки, то здесь все вполне традиционно и качественно — сложными партиями обрушиваются электрогитары, заполняя пространство между куплетами мощными потоками вязкого гула, заунывно плачут скрипки, о чем-то размышляет акустическая гитара, пульсируя, проплывают мимо звуки синтезаторов.
Те самые «дети» активно хлопают в ладоши и притоптывают, создавая атмосферу детского утренника, проходящего в заброшенном в темном лесу городке — городке, о котором если и рассказывают сказки, то очень страшные. К хору периодически присоединяется мужской вокал, что-то утробно хрипит голос некоей ведьмы, фоновые эффекты сотканы из плотных гудений, скрипки периодически  «воруют» несколько нот из похоронного марша, что ясности и света в происходящее не приносит, наоборот, к концу диска становится реально не по себе. Альбом «Glyms Or Beame Of Radicall Truthes» способен легко затянуть слушателей в свой мрачноватый мирок, населенный персонажами, рожденными, скорее всего, в результате разного рода связей между ближайшими родственниками — мирок, полный липкого страха и чего-то иррационального, не поддающегося описанию. Штатовская психоделия как она есть, [...]

Збигнев Карковски — «наше все» для польской да и, пожалуй, для всей европейской шумовой сцены. Автор множества альбомов, неутомимый путешественник, участник и организатор различных перфомансов и инсталляций, для данного релиза он объединил свои усилия не только с японским видеоартистом Атсуко Нодзири, но и с группой музыкантов-импровизаторов, предоставивших в распоряжение поляка звучание «живых» инструментов, таких, как скрипка, виолончель, акустические и электрогитары, тромбон, кларнет, контрабас и многочисленная перкуссия. В полном соответствии с законами жанра, Карковски не оставил от этого впечатляющего набора камня на камне, многократно трансформировав и изменив все исходные звуки (пощадив, правда, перкуссию, раскиданную по половине треков звоном и ритмичным лязгом), и создал на их основе продолжительные композиции, близкие на этот раз к стилистике noise/drone embient — состоят-то они из шумов, но особенной агрессии в себе не содержат, и в массе своей спокойны настолько, что периодически переходят в состояние полной статики, замыкаясь в себе и выдавая манотонный, плотный гул. Окончательно выпасть из реальности подобные эксперименты, впрочем, не дают — слишком активными становятся иногда перемещения некоторых ингредиентов, слишком много раскидано по стереоканалам обрывков исходных материалов и хитросплетений радиосигналов, рассыпающих в пространстве мелкие иглы,способные вонзиться в барабан-
ные перепонки. [...]

Чужой город, все не так, Вавилон пожрал нас, они дерзко хватают меня за края одежды, орут, ты прячешься где-то за углом, всегда не за тем, за который сворачиваю я…Гитарные полуаккорды, щелчки, зум, зум, почти нет ревербераций, гложет чувство вины и серость…«Our Tired Souls» , почему не носишь браслет, что я подарил? Стесняешься меня? А ведь я готов был подарить тебя сердце, но оно учудило странную штуку! Взяло и остановилось. Как дурацкие часы, купленные на барахолке. Строгая органная мелодия, нестройный хор цикад в кармане…Забыл приглашение на бал-маскарад…
Бег по кругу, очерченному дном бокала с чем-то непростительно горьким…Плевать на lo-fi догматы, мастерское жонглирование звуковыми идеями, я всего лишь хочу стать ближе к небу…Россыпью янтарного бисера струится по твоей коже, шептать прибою твое имя…«Le Cycle est sans Retard», какая разница какой век на дворе? Боль за любовь есть всегда. Завораживающая звуковая панорама и твоя тень…Хочешь еще клубники? [...]

Йос Смолдерс - ветеран голландской экспериментальной сцены, участник многих проектов, основатель легендарной группы THU20, создатель лэйбла и информационного сайта EarLabs. Сам он признаётся, что не любит дроун-эмбиент и не понимает тех, кто с энтузиазмом относится к этому стилю, в котором если и происходит что-то интересное, то слишком медленно и на фоне малоинтересного статичного гула. В то время как традиционно композитор строит в своей музыкальной пьесе ноту за нотой (секунду за секундой), в дроун-эмбиенте эти мгновения растягиваются до бесконечности. С одной стороны, композитору проще в этом случае создать крупную форму, с другой - сложнее удержать внимание слушателя. Как бы то ни было, ”The Drone Gnome” - опыт самого Смолдерса в создании дроун-эмбиента, который, хоть и сделан в следовании законам жанра, всё ещё интересно слушать и тем, кто интересуется более сложноструктурированной музыкой. Например, первая часть первого трека - переработка сетевого релиза Bremsstrahlung Records, в котором все звуки выстроены в соответствии с рядом чисел Фибоначчи (как с точки зрения частоты, так и продолжительности). [...]